1.Рабочая сила и месторождения — наши ресурсы.

Непрерывно возникающие акции протеста на разных шахтах и других предприятиях Донбасса свидетельствуют о повсеместных, значительных и опасных для стабильности в регионе нарушениях прав человека.

При анализе причин выступлений рабочих проступает главное требование практически всех акций протеста: выполнение властью законов. Именно нарушение законов должностными лицами всех трех ветвей власти приводит к нарушениям прав человека и поэтому порождает конфликты с целыми трудовыми коллективами, их профсоюзами, отдельными работниками, с регрессниками, пенсионерами, семьями погибших кормильцев, инвалидами и прочими обиженными людьми.

Кто может доказать обратное — что виноваты люди, которые требуют свою законную зарплату, пенсию, пособие и т. д., — пусть попробует это доказать. Знаю однозначно: на акции протеста люди выходят, когда прошли уже все 9 кругов бюрократической круговерти — пустых обещаний, лживых заверений, унизительных обманов, оскорбительной дезинформации, административного нажима, психологического давления и манипулирования переговорами. Методы, используемые должностными лицами, подобны тем, которые применяются по отношению к противнику. Но разве народ-кормилец противник в своем собственном государстве? Грабят именно его. Сам народ по своей природе — созидатель. Страдая первым от разрухи, он начинает защищать себя и свое производство, т. е. по большому счету защищать свой регион и свою страну.

Думаю, что праведность этой интуитивно занятой трудовым народом позиции, наконец, нашла понимание у руководства страны. Наиболее, пострадавший от разрухи Донбасс ощутил внимание сверху к себе, надеюсь, не только в связи с политическими кампаниями, акциями протеста или крупномасштабными авариями. Полагаю, что на основу нашего благополучия — нашу базовую, угольную отрасль — власти как будто готовы обратить должное внимание, потому что увидели воочию угрозу безопасности страны. Убедились в зависимости страны от импортируемых энергоносителей: нефти, бензина. Скачок цен на бензин летом 1999 г и обвал его поставок, реактивное падение курса гривны ясно доказали это. Следующая очередь была бы за углем. Страна сильна, прежде всего, природными ресурсами, а для Украины, из энергоносителей это только уголь. Россия не будет вечно дарить нам в долг нефть и газ. По этому те ресурсы, которые даны нам историей и природой — уголь, руду, квалифицированную рабочую силу, надо использовать на полную мощь, занимая свое место в мировом разделении труда и рынков.

2. Угольная промышленность подняться сможет.

Мы утверждаем это, просматривая экономическую, правовую, политическую ситуацию с самих глубин производства. Но на то и есть у нас высокие руководящее посты с целыми службами, чтобы обеспечить цивилизованное развитие страны.

Для поднятия угольной промышленности нужно чтобы каждый занимался своим делом. Должностные лица часто перекладывают свои задачи на тех, кто занят совершенно другим делом в общественном разделении труда. Рабочим предлагают вместо их прямой работы искать ответ на вопрос: где государство возьмет денег на зарплату? Но ведь государство, в свою очередь не берет на себя почему-то в нарушение законов все того же общественного разделения труда обязательства подумать: а как же человек проживет без денег? И где эти деньги? Почему у нас в стране полно предметов роскоши и банков, в которых эти деньги считают, а люди годами (!) не получают денег? Когда высокопоставленный чиновник едет в своем персональном автомобиле, он не думает о тебе, рабочий. Я, как-то ни разу, не видел ни одного директора шахты в маршрутном автобусе или на троллейбусной остановке. Ни один из них не знает, что такое платить за проезд, кода у тебя нет ни копейки в кармане. А, обязан знать, и, думать, работая с людьми.

Вот из этих наших кровных копеек из миллионов наших карманов слагаются астрономические суммы гривен и долларов, которые пускаются по ветру или поднимают чужую экономику. За полгода готовились к приезду Президента, уже на которое по счету открытие стареющей «спящей красавицы» шахты «Самсоновской — Западной». Били на внешний эффект который сработает, разве что на непосвященных.

Зачем трубу покрасили? 0на, все равно через неделю почернела. Полагаю, что в связи с этим целому участку зарплату не выплатили. Но не думают, что человек живет впроголодь или кому-то надо делать операцию, а законно заработанных денег нет, и неизвестно когда их соизволят выплатить. Интересно, если бы водитель заблудился или привез высокого гостя не на ту шахту. Что бы он там увидел? Голую правду?

Не надо мешать угольной промышленности отстранением правды и некомпетентными действиями.

В первый раз угольщикам помешали, когда отобрали дотацию (Я не говорю уже о том, что Донбасс стали садить на мель еще в 70-е годы.) Но и последующие 8-11 копеек дотации на одну тонну угля — это мизер и положения не спасают. Для сравнения: в «Рурском» угольном бассейне условия сходны, с нашими. Если в Германии дотации выделяется по 200 марок. на 1 тонну, себестоимость — 270 марок, цена угля на выходе — 70 марок, т. е. конкурентоспособная и обеспечивающая нормальные масштаб и соотношение цен в хозяйстве страны и на международном рынке. Более того, полностью обновили весь шахтный фонд. Все на шахтах новое. Шахты укрупнили в инженерном и экономическом смыслах этого слова: в Германии шахты имеют по 12-18 стволов вразброс по всей площади. Шахтное поле простирается на десятки квадратных километров. На каждой шахте — запасы угля по 250-300 млн. тонн. Одна шахта в Германии — все равно, что все шахты ГХК «Краснодонуголь» вместе взятые, а их больше десятка. На таких шахтах безопасно, надежнее, работать в инженерном отношении и рентабельнее, в экологическом, экономическом и социальном отношениях. На них почти нет несчастных случаев. Поясню: мы — живые свидетели того, насколько шахты зависят друг от друга. Подземная горная система — едина, со своими подземными водоносными горизонтами, местами напряжений и т. д. И подходить к шахтам надо как к системе, включенной в более общую систему: что-то нарушили в одном месте — отзывается, осложняется в другом. Закрыли одну шахту — автоматически идет затопление других шахт. Более того наступают экологические осложнения, как например, подтопление целых поселков, как это у нас случилось в центре Краснодона от закрытия шахты им. Тюленина. Работая на шахте им. Н. П. Баракова, мы не знаем, какие озера или напряжения в кровле возникают над нами от закрытой шахты 2-бис. Такие шахты нуждаются в обеспечении их содержания путем откачки воды, осуществления вентиляции, чтобы сохранить другие, работающие и связанные с закрытыми общими горно-геологическими условиями шахты. Ведь шахты располагаются на целостном месторождении, которое должно выбираться по системе, с нанесением минимального вреда, в этом регионе. Инженерные сооружения должны быть как одно целое на всю горную систему, и подземные коммуникации должны быть сопряжены друг с другом.

У шахт должен быть общий хозяин, тогда мы не думали бы, накапливается над нашими головами подземное озеро или нет. Угольная промышленность — стратегическая отрасль, и хозяином в ней должно быть государство.

3. Эффективный хозяин — условие поднятия угольной промышленности.

Итак, хозяином недр и горнодобывающих предприятий должно быть государство, но оно не всегда и не во всех функциях собственности является эффективным хозяином. Эффективный хозяин появляется тогда, когда его личный или собственный интерес совпадает с интересами целого (производства, отрасли, общества, государства). Работая на свой интерес, он срабатывает на интерес целого.

Объясним это на конкретном примере.

Рассмотрим, что представляет собой ГОАО шахта им. Н. П. Баракова.

Когда в 1996 г. на ее базе хотели сделать ГОАО, т. е. государственное открытое акционерное общество, то ее балансовую стоимость определили в 33 млн. грн., что по тогдашнему курсу равнялось 20 млн. дол. Государство взяло себе 51% акций, т. е. на сумму около 17 млн. гривен. Плана размещения акций оставшихся 49 %, как того требуют условия акционирования, трудовому коллективу не представили. А это около 16 млн. грн.

Учитывая и мировой опыт, и отечественные реалии, я бы 20% акций отдал бы членам трудового коллектива, горнякам бесплатно (без всяких надуманных привилегий начальству), чтобы шахтеры имели доход от сбываемого угля, т. е. дивиденды. Тогда горняки были бы более заинтересованы, чтобы шахта работала с прибылью, строже стала бы дисциплина на производстве (я имею в виду дисциплину не только трудовую, но и производственную, технологическую, плановую, финансовую и т. д.)

Оставшиеся 29% акций на сумму около 10 млн. грн., я отдал бы в свободную продажу хозяину. От этого шахта получила бы около 10 млн., да еще Министерство угольной промышленности предлагало нам тогда 2 млн. грн. И тогда же нам нужно было для развития нового шахтного поля и доработки старого всего около 12 млн. грн. Если бы наше руководство по-хозяйски подошло к вопросам акционирования, то шахта таким образом получила бы необходимые для инвестиций 12 млн. грн., и уже была бы налажена бесперебойная работа: не было бы простоев в ожидании нарезки новой лавы, были бы обеспечены более безопасные и эффективные условия труда.

Какой интерес хозяину платить около 10 млн. грн. за шахту, находящуюся в руках государства? Интерес его — в дивидендах от инвестиций (10 млн. из 12 млн. — вложил он). При условии государственной дотации на добываемый уголь (шахта — ГОАО), хозяин получал бы дивиденды от суммы его собственных инвестиций, и эти дивиденды обязывали бы его не закрывать шахту, а поддерживать и развивать ее.

Сегодня в период второй волны приватизации, выбор инвестора происходит по непонятным критериям и не акционерами (рабочими). Поэтому стоимость работ по подготовке к пуску 1 Сев. лавы стоит не 12, а 23 млн. и кроме того приобретается оборудование в нерабочем состоянии и по завышенным ценам, а уголь продается по заниженным. В таких условиях, акционирование несет в себе потенциальную опасность в невозможности контроля акционерами финансово-хозяйственных операций и управление собственностью, потому что в акционерном обществе коллектив не имеет акций, а следовательно голоса. Если предположить, что акции действительно получит коллектив, то администрация все сделает для того чтобы на собраниях акционеров как можно меньше было бы рабочих, на пример:

1. Для этого можно собрания собирать в дни, когда идет уборка урожая, часть рабочих уйдет на огороды. 
2. Накануне собрания устроить день повышенной добычи и премировать всех по выезду, и большая часть рабочих не пойдет на собрание.
3. Накануне собрания устроить празднование чего-нибудь и выдать премию.
4. Предложить провести не собрание, а конференцию и собрать подписи о доверии начальникам участков или еще кому-нибудь.

Все это было в странах Восточной Европы. Как этому противостоять;

Почти все члены коллектива дали официальные доверенности представлять их интересы выборному органу того профсоюза, которому они доверяют. На предприятиях , где рабочие доверили профсоюзам решать вопросы акционирования, сохранились, а местами и улучшились колдоговоры , не сократились рабочие места и не сократилась, а развилось производство.

Судя по экономике, многие люди из числа предпринимателей уже накопили такие средства, что могут вкладывать их в промышленное производство. Они готовы сегодня вложить свои деньги, но нужны гарантии:

1. Гарантии безопасности их деятельности — законы, их исполнение, защита от всяки поборов и диктата со стороны криминального мира, защита от неожиданных зигзагов государства в области экономической политики.
2. В наших условиях — льготы типа льгот свободной экономической зоны, статус которой должен, на мой взгляд, обрести Краснодон.
3. Поскольку держателем контрольного пакета акций — 51%- выступает государство, то мы от него как от собственника не отходим, лишь подключаем ему в помощь хозяина с функциями инвестирования и развития шахты. Безопасность труда в таких условиях должна гарантироваться государством, и ответственность, за нее должен нести главный собственник – государство (регрессные, больничные листы, пособия и т. п.). Хозяин за нарушение безопасности труда расплачивается уменьшением дивидендов вследствие дезорганизации производства, рабочий, естественно, своим здоровьем и снижением заработка.План горных работ также должен быть под контролем государства и утверждаться Министерством угольной промышленности. Да и директор шахты должен утверждаться основным собственником — государством в лице Минуглепрома.
4. При таком соотношении функций и полномочий каждый гарантирует свое: государство гарантирует предпринимателю безопасность работ и прибыль, рабочий получает гарантии от несчастных случаев, социальные гарантии (оплата больничных листов и т.п.) инвестор — гарантии от дезорганизации производства; а для всех — нормальная работа предприятия.

Как подступиться к этому?

Накопление капитала практически произошло. Пора дать возможность накопленным средствам под контролем их хозяев войти в тяжелую промышленность. Предприниматели показали, что они работоспособны. Их надо подключить к роли хозяев инвестируемых средств, к выполнению важной функции — нормализации себестоимости. Решение этой задачи отложено в самой природе предпринимательства. А пока, в условиях всеобщей безответственности именно в себестоимость упрятываются экономические, финансовые преступления временщиков.

Верю, что все равно мы придем к созданию серьезной экономической программы. Пока же экономика настолько искажена, что кто больше добывает, у того больше долгов. Какие с этой точки зрения перспективы у шахты Ореховской, с 1996г. регулярно перевыполняющей план, 400 чел. которой в 1999г. ходили в походы добиваться свою зарплату за 1996/97/98гг.? Не потому ли и закрыты многие шахты из тех, которые могли бы еще работать? Ведь дешевле шахту затопить, чем наводить в ней порядок и готовить в ней новые лавы. Экономя на малом, проигрываем в большом. Проигрываем целое государство, без дотаций и инвестиций (а и то, и другое в нашей стране есть, было бы желание у руководства отрасли и страны) угольную промышленность не поднять. И смотреть на нее нужно как на гарант экономической и политической безопасности, гарант ее независимости.